Первое, с чего надо было начать, это, конечно, обезопасить себя от проникновения в Башню через бассейн, через внутренние переходы, загодя пробитые ещё бригадой Ибрагима-Бруцеллёза, из которой на сегодняшний день не осталось в живых ни одного человека, — прогноз что «- Вы тут, уроды, на отсрочке смертного приговора, только!» был реализован самой судьбой в полном объёме.
Люди, похитившие Белку из бассейна, пробили лаз во внешней стене бывшего Дома Физкультуры, к которому принадлежал бассейн, затратив на это чёртово количество сил, но обойдя таким образом поставленные Олегом на двери самодельные мины. Первым делом нужно было этот пролом заделать, что и было выполнено пеонами — сначала «из говна и палок», как выразился Олег; потом капитально, заложив кирпичом на растворе. Благо что кирпича осталось много от развороченной взрывом печки, — Олег теперь планировал создать что-нибудь более технологичное, возможно — сварное. А также ещё в период пробития проходов в стенах строительный мусор не выбрасывался весь, а сортировался: хорошие, целые кирпичи складировались отдельно, и даже половинки кирпичей. Теперь всё это пригодилось.
Конечно, Олег отдавал себе отчёт, что если один раз проломили стену, то ничто не помешает сделать это повторно; «заклеить» же минами все стены, где можно было бы сделать пролом, было положительно невозможно. Бассейн же был стратегическим источником воды, пока не организовали себе другой вариант водоснабжения; и он же был опасен как возможный путь проникновения в Башню. Тут нужно было быть очень тщательным…
Одно время Олег думал установить в бассейне что-нибудь наподобии охранной системы, реагирующей на объём. Чтобы проникшее не санкционированно «тело» объёмом близкое к человеческому вызывало сработку системы, по выбору оповещающую его, Олега, и гарнизон Башни; либо уничтожавшую вторгшихся направленным взрывом. Либо и то и другое.
Мыслей, идей было много — вплоть до сейсмодатчиков, реагирующих на микросотрясения пола, как у системы минирования «Охота»; но останавливала сама техническая сложность задачи. Нет, надёргать датчиков объёма в бывших, теперь разорённых магазинах и банках было несложно; сложно было всё это скомпоновать в единую систему, надёжно запитать электричеством из независимых источников; сделать всё это безопасно, чтобы не угодить самому ненароком под «раздачу» из-за какого-нибудь технического сбоя. Олег был технарь; и руки у него росли откуда надо, но он был отнюдь не электронщик и не электрик; его знания и умения в этой сфере ограничивались способностью переставить розетку, заменить выключатель — в прежнее, мирное время; теперь же он вполне грамотно мог соорудить мину «на замыкание» или «размыкание» контакта; даже на наклон или сдвиг; мог и протянуть простейший телефон; но вот доверять свою безопасность и саму жизнь самостоятельно переделанной электронике он бы поостерёгся; и Миша тут также ему был небольшой подмогой.
Нужно было находить более простые, как говорили политики на заре БП, «ассиметричные» решения.
И, после долгих раздумий и перебора вариантов это решение было найдено; и заключалось оно в том, чтобы заставить самих вторгшихся активировать систему охраны, параллельную с миной; а именно — в создании мин-ловушек.
Современный человек, далёкий от такой специфической сферы истории, как история минно-взрывной техники, ведь даже не представляет себе сколько и чего выдумало человечество за свою историю чтобы ловко, ненавязчиво «пригласить» оппонентов к воротам в ад… А вот Олег всегда с живейшим интересом читал всё, что ему попадалось на тему военных технических хитростей, начиная от вьетнамских «ловчих ям» с кольями и до хитрых минных устройств, используемых террористами.
Идея ему пришла, когда он вспомнил об одном курьёзном способе минирования, который применяли изощрённые в хитростях немецкие сапёры, отступая под напором союзников, высадившихся в Нормандии, и оставляя за собой множество минных сюрпризов, призванных и задержать рвущихся в глубь Европы американцев и англичан, и нанести им небоевой, но существенный урон в живой силе.
Освобождали, скажем, союзные войска какой-нибудь французский городок. Располагались в нём на ночлег, или на постой. Офицер входил в облюбованный им дом, квартиру, — и что же он видел? Всё в порядке; всё целое и аккуратное: мебель, посуда, даже обеденные принадлежности. Только — вот недосмотр! — картина на стене несколько скособочилась. Непорядок! Американский, а ещё чаще склонный к порядку и аккуратности английский офицер, осматривая своё новое обиталище, непременно поинтересуется что же изображено на картине, и непременно её поправит — чтобы висела ровно. Это нормально, и вполне в духе современного человека — стремиться к симметрии и балансу в обстановке.
Поправит, — при этом замкнув контакты мины-сюрприза, — взрыв! — одним врагом рейха стало меньше! А может и несколькими врагами.
Или в пустой квартире жалобно мяучит котёнок, каким-то образом попавший в шкаф. Но стоит отворить дверцу…
В общем, идея сработать на человеческой психологии показалась Олегу вполне плодотворной, и он занялся делом. В бассейне, и по пути следования через лазы и переходы из бассейна в Башню, им были организованы несколько ловушек, непременно привлёкших бы внимание людей, не столь изощрённых в военных хитростях. Все, кто занимались поставкой воды из бассейна в Башню, а были это теперь только обои Васильченки и Миша, были строго проинструктированы, и даже сдали своего род зачёт на тему «что не трогать и к чему не приближаться даже», только после которого получили «допуск» на самостоятельную работу в этой сфере — сфере водоснабжения.
Надо сказать, что идея Олега оказалась плодотворной, если так можно назвать идею, вскоре после своего воплощения в жизнь собственно и отнявшую жизнь у двух человек; и подсократившую количество людей, селящихся в последнее время вокруг Башни, как в средние век крестьяне, в расчёте на защиту, селились вокруг рыцарского замка.
Однажды рано утром на столе в комнате у Олега, где он спал, затрясся и завибрировал трелью тот самый конечный выключатель дистанционного звонка, который в своё время Олег приспособил как сигнальное устройство в сарай в подвале второго подъезда, используемый им в до-БП-период как склад всякого барахла и съестных припасов. Теперь всё содержимое склада перекочевало давно уже на этажи Башни; а дистанционный звонок Олег приспособил как сигналку на несанкционированное вторжение в бассейн. А вернее — на подрыв любого из зарядов.
Надо же! Он не услышал никакого взрыва; впрочем, этой ночью, как бывало довольно часто теперь, в городе и даже неподалеку что-то бухало, взрываясь; постреливали; и, очевидно, уставший сепарировать звуки мозг дал слабину, приняв негромкий из-за удалённости и стен, взрыв в бассейне за просто один из череды свидетельств того, что «город ещё живёт, город ещё за что-то бьётся».
Но факт был фактом: девайс дёргался и бренчал, сигнализируя, что кто-то где-то как-то как минимум разомкнул контакты. Может быть, конечно, это был просто тот самый технический сбой — где-то просто окислились контакты, но проверить всё равно стоило — ведь ради того и делалось… К тому же Олег, проснувшись, взглянул на светящийся циферблат наручных часов — было половина шестого утра; и вот тогда он решил, что это точно не ложная тревога — если уж кому-то понадобилось бы вторгаться тайно на чужую территорию, то «по классике» это стоило делать именно ранним утром, когда сон наиболее крепок.
Кто это мог быть? Ещё кто-то из «мстителей»? — воспоминание про собственноручно пристреленного мальчишку неприятно кольнули, и он постарался их побыстрее отогнать. Да кто угодно. Вот сейчас и посмотрю… Плохо, что ни Толяна ни Крыса нет, — подстраховать. Крот вообще от автомата шарахается; на Васильченко и Мишу надежда слабая, брать их в прикрытие — только рисковать: если сами в переполохе не пальнут в спину, то уж точно подставятся под чужой огонь, — не их это, участвовать в «скоротечных огневых», как выражается Толян… но предупредить полюбому нужно!