Что дальше?
В идеале, — этого он, конечно, Гузели не говорил, но эту сладкую мысль в глубине души лелеял, — было бы замечательно найти такой-то же вот брошенный или позабытый подвал с консервацией! Вот это было бы счастье! Ещё бы туда свет и тепло… Ну в самом деле! — должны же быть где-то брошенные подвалы с продуктами!.. Какие-нибудь магазины… склады… и чтобы никто на них не претендовал! Думая об этом он сладко, мечтательно улыбался.
Гузели же он рассказал, что, как говорили ему не раз проходившие по дороге, и ранее встреченные в фильтрационных пунктах люди, жить сейчас можно везде вокруг крупных городов, — главное не попадать в крупные людские скопления. Их почему-то сильнее всего выкашивало. Правда, в самом Оршанске выжившая Администрация под управлением Тимощенко упятилась в окружённые стеной Зелёные Зоны; и оттуда стреляют в каждого, кто попытается приблизиться к периметру. Значит есть кому стрелять. А в городе беспредел, — вернее, там идёт борьба за обезлюдевшие районы между Белой Кувалдой, Азотом и бандитами Креста, — это такой местный уголовный авторитет. Если ни во что не вмешиваться, то жить, говорят, можно. И ещё, говорят, люди живут в поездах, что замерли по всей линии между Мувском и Оршанском. А что? — там удобно. В каждом пассажирском вагоне какая-никакая, но печка есть. И купе, где можно сделать себе тепло. И в аэропорту живут — прямо в пассажирских самолётах… А ещё, рассказывали, что можно неплохо жить, если идти по деревням и сельхозкоммунам и рассказывать, что мы, мол, атомщики, идём с Запрошской АЭС, которую заглушили с риском для жизни, получив смертельные дозы радиации… В благодарность как бы, и чтоб скорей отделаться от «радиоактивных» всегда, говорят, продуктов дают! Это здорово! Только нужно технические детали знать, потому что можно на деталях и сыпануться — тогда побьют!..
ПУТЬ В ОРШАНСК. МЕНТЫ
Гузель остановила Орлика и прервала разглагольствования нового знакомого:
— Здесь свернуть надо, в обход!
И указала на заснеженную лесную дорогу, уходящую в сторону с трассы.
— Зачем?? — очень удивился Юрист, — Тут ведь так удобно! Снега немного, людей нет, — идти да идти! До самого Оршанска, там ещё коттеджные посёлки начнутся; там можно будет…
— Там, через полтора километра, полицейский пост. Во-всяком случае раньше был. Это опасно. Папа сказал обходить их просёлками…
— Да бросьте вы, бросьте, девушка! Что они вам сделают?.. Это же милиция, не бандиты какие; они же граждан защищают, что вы?.. Никогда они ничего плохого мне не сделали! — не согласился с ней Юрист, — Пойдём дальше по дороге, — удобно ведь! Ничего не сделают.
— Как они «граждан защищают» я знаю, наслышаны! — возразила Гузель, взирая на своего спутника с высоты седла, — Папа говорит, что сейчас менты только себя защищают и о себе только заботятся. Те же бандиты, только в форме и с оружием от государства. А теперь государства по сути нет, а оружие и чувство власти осталось. Так что они, наверно, даже хуже бандитов сейчас, — у тех хоть есть их «закон», понятия; а у ментов…
Она не договорила, но про себя подумала, что уж её-то папа, всю жизнь прослуживший «в органах»; и не просто в органах, а на самой что ни на есть «земле», лучше чем кто-то знает на что способны сейчас его бывшие коллеги. Нет-нет-нет, какое ещё к шайтану «доверие представителям власти»?! Только в обход. Понятно, что бомжу они, возможно, и ничего не сделают — что взять с убогого, — а вот у неё, девушки, да с Орликом — могут быть проблемы.
Юрист ещё какое-то время поуговаривал Гузель не сворачивать с трассы, — уж очень не хотелось ему и тащиться по колено в снегу по лесной дороге, и терять спутницу — но девушка была непреклонна.
Ну что ж. Они простились.
Гузель свернула на Орлике в лес; а он зашагал дальше по трассе.
Против ожидания, пробираться по лесной дороге было не очень сложно. Не понукаемый наездницей Орлик шёл уверенно, чувствуя неровности; только что в паре мест пришлось спешиться и обойти лесом лежащие поперёк дороги деревья. Зато тут явно никто давно не ходил; и шанс на неприятные встречи тут был близок к нулю. А крюк вокруг поста — ну что ж. А там и до коттеджного посёлка недалеко, который Вовка обозначил как возможное место своей «дислокации».
Мучала неизвестность. Как там, на пригорке; как община? Смогли ли отец с Вовчиком осуществить задуманное? Да даже если бы и удалось — ведь вся банда Гришки тотчас ринется на пригорок; и вот тут её ружьё, или хотя бы этот вот обрез, были бы очень в тему! А она пробирается куда-то… в неизвестность… что и Володя сможет сделать, найди она его?..
Орлик настороженно фыркнул. Шанс на непрошенную встречу был «близок к нулю», но, увы, как оказалось, нулю совсем не ровнялся!
Когда по прикидкам Гузели лесная дорога должна бы была уже вскоре вновь пересечься с автотрассой, из-за заснеженных деревьев впереди вдруг вышел человек. Он был вооружён: на плече его на ремне висел короткий автомат, «ксюха», как называл его отец; и он привычно придерживал его локтем.
Она остановила Орлика. Сердце девушки болезненно сжалось, — встреча в лесу с вооружённым мужчиной не обещала ничего хорошего. Тем более, что она разглядела, что мужчина был в серо-голубом полицейском бушлате с погонами, и в такой же форменной шапке. Полицейский!
«— Ничего они тебе не сделают; они же и существуют, чтобы нас охранять!» — как говорил Юрист.
«— Те же бандиты, только в форме!» — как говорил отец.
Некоторое время они стояли неподвижно, рассматривая друг друга; затем полицейский, — это явно ведь был «представитель органов правопорядка», — поднял руку и поманил её. — Едь сюда! — жест можно было трактовать только так. Да и какие ещё были варианты?..
Она подумала об обрезе, спрятанном под курткой. Совсем коротенький обрез, похожий на старинный двуствольный пистолет; отец отрезал стволы чуть ли не по самый патронник; резал и ругался по-татарски на Владимира и на себя, что отдал ему пистолет. Обрез, да. Последний шанс; она и бомжам его не показывала. А сейчас… просто не успеть достать. Ишь как спрятался; сторожил, конечно. Но почему здесь, с какой стати?? Сейчас и по трассе-то ни машин, ни пешеходов; тут же, на лесной дороге, она готова поклясться, никто не проходил уже много недель, — с какой стати он тут? Непонятно.
Но делать нечего. Гузель тронула каблуками Орлика, и он неторопливым шагом приблизился к мужчине.
Да, конечно, это был полицейский: кроме бушлата и шапки на нём были даже форменные брюки. Вот только заросшая щетиной физиономия придавала ему вид какого-то киношного «лесного брата» — в форме, с оружием, но, тем не менее, вполне далёкого от цивилизации с обязательным бритьём, мытьём, строевыми смотрами и всем тем, что там и полагается представителю официальной власти.
Ему было лет сорок, и он улыбался, рассматривая её. Лучики морщинок прорезали его обветренное лицо.
— Здравствуйте. — поздоровался он почти приветливо, — Куда это путь держим?
Обычный вопрос, в сущности. Что ещё бы мог спросить полицейский у прохожего на заснеженной лесной дороге? Ну да, ну да, сейчас поздороваемся; он уточнит куда я еду — и разойдёмся. Как бы не так…
— Туда! — Гузель мотнула головой вперёд, на дорогу. И уточнила:
— В Оршанск. Дело у меня там.
Полицейский улыбался.
У Гузели всё же трепыхалась в груди странная детская надежда: да, всё же, всё же — это ведь полицейский. Как папа в прошлом. Нельзя же так!.. Всё же — не бандиты. Должны… помогать! Нет?..
— Деловая! — ни то похвалил, ни то удивился полицейский, — Смотри-ка. Деловая. Дело у неё… в Оршанске.
И, чуть повернув голову, крикнул зычно:
— Лёха! Слышь, Лёха!! Подь сюда, приколись — тут девка на лошади; и она «в Оршанск — по делу!» Дело у неё там, хы!
Он засмеялся, как будто услышал от неё замечательную шутку. А Гузель только сейчас заметила стоявший поодаль, за кустами, так, что с лесной дороги его было не видно, полицейский уазик. Был он покрашен в белый цвет, с бледно-голубыми как бы маскировочными пятнами; и только синяя полоса по бортам с белой же надписью «Полиция Регионов» выдавала его штатную принадлежность.