Вовчик так ещё и не решил — выносить ли им взыскание за бегство из-под замка, где их по сути оставили охранять малышей; или поощрить за помощь на поле боя: наравне с остальными общинниками, пацаны, вооружившись трофейными автоматами, принимали участие в отражении атаки непосредственно возле церкви.

Сталкершу он нашёл неподалеку, в окопе — раньше её там не было, приползла откуда-то — у неё была прострелена икра левой ноги.

Тоже своего рода чудо — как он сдержался и не засадил очередь; хотя было плохо видно по утреннему времени; и он увидел, что человек во вражеском комке, не как у них, на Пригорке одетый; и двигается. Решил, что раз чудеса пошли косяком — сначала у Крыса с патронами к ТТ, потому него с Белкой, — надо и с этим учудить — взять для разнообразия живым. А это оказалась она! — Ольга «Сталкерша»; с которой познакомились во время вояжа с Олегом на окраину города. Где ещё чуть не перестреляли друг друга; но потом, освоившись, познакомились и ночевали у неё. Олег ещё даже, кажись, и проникся к ней; даже, кажется, какие-то планы строил… а она вдруг тут, за хер знает сколько километров от Мувска, в окопе возле затерянной в глуши деревни, среди врагов! Чудны дела твои, Господи!

Вспомнив сейчас об этом утреннем происшествии, он уже как-то привычно и непроизвольно перекрестился. Нельзя сказать, чтобы это было для него внове — он не соврал Сергею, когда сказал ему, что крещёный; и даже крестик носил — но если «по жизни» когда-нибудь и крестился — то не всерьёз, без веры, больше для стёба. А тут события последних суток в нём что-то изменили…

Поговорили с ней… Нет, не «по душам» — обстановка не располагала. Так…

«— Как ты здесь?»

«— Да вот так сложилось. А ты?»

«— Вот и у меня так сложилось»

«— И Олег здесь?»

«— Нет, Олег в Мувске. Мы тут с его сыном».

Ну и дальше — что делать, мол, будем?

«— Давай я тебе помогу добраться наверх, там лазарет — перевяжут качественно. Не пристрелят, не ссы, я отвечаю».

«— Да нет, Анатолий, спасибо. Если ты не намерен меня тут в плен брать — то я б своим ходом… Идти могу, перевязалась качественно. Или ты намерен меня в виде трофея представить?»

«— Да ну нах, этап хвастовства трофеями я в далёкой юности пережил. И что ты дальше думаешь?»

«- Да… как-нибудь. Есть… планы некоторые. Так что — отпустишь?.».

«— Я тебя, вроде бы, и не держу… А слушай… в принципе, можем тебя и в Мувск. В принципе. А?.».

«— Двусмысленное предложение…»

«— Никаких двусмысленностей. Чисто по старому знакомству, и в ознаменования некоторого… хм, чуда, которое вчера со мной случилось. Так сказать, «ответный жест небесам». А?»

«— Привезти и презентовать меня Олегу собираешься?»

«— Ну, как говорится, каждый мыслит в силу своей испорченности. Можем до окраины Мувска довезти — и там отпустить. Устраивает?»

«— Нет; ты знаешь, Анатолий, я по жизни привыкла из передряг выпутываться сама. Не одалживаться. Я ведь и здесь оказалась почему, — а не стала ждать, когда вы опять приедете и «Олег меня заберёт». Не надо мне это. Сама я. Понятно?»

«— Более или менее. Так что… Что я ещё могу для тебя сделать?»

«— Уже сделал. Не стал с ходу стрелять — по нашим временам это максимум возможного».

«— Второй раз. Заметь — второй раз уже ты у меня на мушке, и второй раз… Вникаешь?»

«— Я тебе спасибо уже сказала».

«— Ну так что?»

«— Ну, если мы договорились — я пойду потихоньку?.. Ваших тут нет поблизости? Не будет у тебя неприятностей, что меня отпускаешь?»

«— Нету никого. Что до неприятностей — я тут самая основная «неприятность». Ну, раз так однозначно решила — давай. Топай».

Сталкерша отвернулась, и, припадая на ногу, заковыляла от него в сторону леса. «Вот дура упёртая!» — подумал он про себя.

Как будто услышав его, она обернулась:

«— Чудо, говоришь, вчера у тебя случилось?»

«— Типа того».

«— Вот, то, что я тут с тобой столкнулась, а не с кем-то ещё — тоже чудо… Как там крысёнок, подарок мой?»

«— Крысюк-то, тотемный зверь? Живой. Под обстрел только попал, лапу ему ампутировали. Левую, кстати…»

Она вздрогнула.

«— Ну, полагаю, до этого со мной не дойдёт».

«— Гляди сама».

Она опять отвернулась и пошла, припадая на ногу. Шагов через десять обернулась на него, и, увидев, что он стоит по-прежнему неподвижно, чуть ускорила шаг. А ведь она боится, что я ей засажу сейчас очередь в спину! — догадался он, и сплюнул. Куда катится этот мир, во что превратились человеческие взаимоотношения!..

Пусть идёт. И Олегу не стоит рассказывать — пропала и пропала. Нет, он, Толик, не хотел бы её видеть в Башне. Нахер не нужны тут такие — «сильно самостоятельные». Не знаешь, что от неё ждать.

Проводив её взглядом, он спрыгнул в окоп и стал ворочать задубевшую тушку хроновского бойца. Посекло его знатно, весь кровью подплыл; которая превратилась в ледяную корку; примёрз к дну окопа.

Когда он вытащил труп наверх, и, ухватив за штанину, потащил его к церкви, Сталкерша уже скрылась из виду.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СОБРАНИЯ

Когда все уже насмотрелись на то, что осталось от бывшего командира Озерской «дружины территориальной обороны имени Че Гевары», Вовчик счёл возможным продолжить общение. Вновь встал на подножку.

Теперь уже слушали внимательно, без выкриков. Так, только вполголоса в толпе ещё делились впечатлениями:

— Как его, а!..

— Кто бы, а?..

— Да кто. Адель, конечно; вон она. Ну, ты чо; это же за Илью Лагутина — помните?

— Жестоко, да..

— Как сказать. Витька сам был ещё тот… Он ведь и Илью, и Петра Ивановича… помните?

— Угу. Это теперь уже можно «помнить». Вчера ещё никто не помнил…

— А все так…

— Ноги-то…

— Это старуха Никишина, точно. Они ж рядом живут. В жизни б не пропустила. Такие хорошие у Витьки берцы были. На меху.

— Да, но ноги-то рубить!.. Как можно?..

— Да легко. Чо такого. Он же неживой уже. А дома на печке отогреет — и снимет. Очень хорошие ботики были.

— Это да…

Скрипнула дверь, на порог конторы вышел Толстый. Все уставились на него; а он, не обращая ни на кого внимания, сел на порог, и, зачерпывая ладонью снег, стал его есть. Ему было нехорошо после вчерашнего. Впрочем, по сравнению с прежней его жизнью это было, он считал, райским состоянием.

Призвав к вниманию, Вовчик изложил свои тезисы.

Во-первых, он сообщил, что власть «Никоновского упыря Гришки» кончилась! — так эмоционально он сформулировал, не к месту вдруг вспомнив, как этот сукин сын вместе со своей бандой обчистил его подвал, склад с провизией, его «БП-нычку», несколько лет и по крупицам собираемую им на свою небольшую зарплату.

Старосты, Бориса Андреевича, «тоже больше не будет» — это однозначно. Взаимоотношения с «центральными властями Регионов» «будут отрегулированы в рабочем порядке», сообщил он. Пока что представитель действующей власти — вот он! — Вовчик указал на стоявшего рядом Владимира.

Выглядел Владимир и правда вполне как представитель власти — защитного цвета куртка, перетянутая портупеей; кобура на боку; подсумки с гранатами и магазинами; АКСУ на плече. По нынешним временам — вполне себе представитель власти! Особенно на фоне бронированной размалёванной громадины с торчащими по бортам стволами пулемётов. Особенно если знать, что «прежняя власть» в полном составе уже давно остыла; а один из её ярких представителей — вот он, торчит из смрадной ямы.

— А позвольте осведомиться, какую из ветвей ныне действующей власти вы представляете?.. — задал подхалимский вопрос некий не в меру въедливый старичок.

Чтобы закончить с этим вопросом, Владимир взял у Вовчика микрофон, и повторил, что он — Владимир, «которого многие из вас знают» (послышались выкрики «- Знаем! Толпу чурок ещё летом с автомата возле церкви покрошил! Круто! Знаем!»), — так вот, он теперь — «представитель недавно сформированной «Армии Объединённой Республики». Да, теперь существует такая сила; и она наведёт порядок в Регионах и дальше! С ним лишь небольшой отряд, но о степени вооружённости вы все, я полагаю, можете судить! Эмблема Армии… — он указал на нарисованного Алёнкой на борту броневика розового клыкастого зверя, — Атакующий мамонт! Наш девиз: «- Мы наведём порядок в республике!»